Френд-зона - Страница 40

Моя лучшая подруга развлекается с задумчивым Духом!

Ник обвивает свои руки вокруг моей талии. Я утыкаюсь в его рубашку. Мы смеемся до слез. Когда мы, наконец, перестаем смеяться, то смотрим друг на друга. Я перестаю улыбаться. Я хочу его так сильно. И причина не в алкоголе. Я хочу, чтобы он поцеловал меня прямо сейчас.

Ник также перестает улыбаться. Я вижу, как он тяжело сглатывает. Его лицо становится серьезным, он кладет руку на мой живот и аккуратно толкает меня к стенке. Его янтарные глаза впиваются в меня, они вглядывается в мое лицо. Он поднимает руку к моей шее и перемещает пальцы медленно вверх и вниз по моей ключице. Я закрываю глаза и дрожу.

— Посмотри на меня, — говорит он твердо, и это не просьба.

Я открываю глаза, и он вглядывается в них, прежде чем хрипло говорит:

— Я собираюсь поцеловать тебя.

УРА!

Он опускает лицо, пока его губы мягко не касаются моих. Я тяжело вздыхаю. Мы замираем на несколько секунд, это пытка! Секунды тянутся как часы. Мои плечи опускаются, и колени ослабевают, когда он проводит языком по моим губам. К счастью, я опираюсь на стену, иначе бы не смогла стоять.

Я задыхаюсь, и он воспринимает это как возможность, чтобы поцеловать меня глубже. Он стонет, когда его язык касается моего. Они переплетаются, и я хочу плакать от радости.

Вот это да! Просто... Ух ты!

Тепло распространяется внизу моего живота.

Это лучший поцелуй, какой у меня когда-либо был. Это удивительно. Ник удивительный. Его губы мягкие, дразнящий язык касается моего осторожно и нежно.

На вкус он как мята и коньяк — очень вкусный. Мои руки движутся по собственному желанию. Одна ложится на его щеку, в то время как другая хватает воротник его рубашки. Я тяну его ближе к себе и чувствую его выпуклость, упирающуюся мне в живот. Я бессознательно трусь об нее. Я сжимаю ноги вместе, чтобы остановить покалывание. Это не помогает.

Разрази меня гром, да он огромный!

Его рука с моей шеи движется вниз, по моей голой спине. Он скользит ладонью мне под платье, нежно массирует мою голую задницу, затем жестко сжимает. Мое дыхание замирает, я издаю стон. Я покусываю его нижнюю губу и начинаю слегка ее посасывать. Он убирает другую руку с моей талии. Его пальцы движутся по моим ребрам. Его рука ложится на мою грудь. Я не могу остановиться, издаю стон в его рот. Ник застывает. Его руки опускаются, он обхватывает мои бедра.

Нет! Положи свою руку мне на грудь!

Тяжело дыша, он прижимается своим лбом к моему и закрывает глаза. Он шепчет:

— Мне очень жаль. — Эти слова, сказанные шепотом, звучат для меня как крик.

Он сожалеет, что поцеловал меня. Что, как я полагаю, хорошо, потому что друзья не целуются. Никогда.

Это позор.

Он целует меня в щеку целую секунду, прежде чем поворачивается и выходит из офиса.

Мои щеки покраснели, и я кладу руку на вздымающуюся грудь.

Что, черт возьми, только что произошло?

Я действительно понятия не имею, потому что возбуждена и пьяна. Но я знаю, что это всё меняет.

Вот черт.

***

Я иду обратно в кабинку. Девушки, Ловкач и Макс там.

Нат смотрит на меня, и я не могу сдержать хихиканье. Да, еще навеселе. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Мы обе покраснели. Но, по крайней мере, она выглядит удовлетворенной.

— Где Ник? — спрашиваю я Макса.

Он пожимает плечами и отвечает:

— Сказал, что произошла чрезвычайная ситуация, и ему нужно разобраться с ней, детка. Наверное, он не вернется сегодня вечером.

Я киваю и смотрю на стол.

Он избегает меня.

Если он думает, что я откажусь от дружбы без боя, то его ожидает кое-что другое.

Он не может просто перечеркнуть четыре недели нашей дружбы и сбежать от меня из-за глупого поцелуя. Ладно, это был удивительный, глупый поцелуй.

Я должна сделать что-то. Я не потеряю Ника. Я буду бороться за него.

Будь начеку, Ники.

Глава двенадцатая

Дружба может быть отстойной

Сегодня вторник.

Прошло три дня с тех пор, как я видел Тину, и я явно избегаю ее. Она приходила ко мне в кабинет вчера, и я умолял Макса отослать ее обратно. Я сказал ему, сказать ей, что я был так занят, что не замечал никого. Это была ложь. Я сидел за своим столом, делал бумажные самолетики и запускал их в корзину для мусора, переставленную к двери. Когда она ушла, Макс вошел в мой кабинет, сел за стол и стал сверлить дыру в моей голове. Он сказал:

— Что бы ты ни натворил, — он указал пальцем на мою грудь, — исправь это.

Не дожидаясь ответа, он ушел.

Сегодня я включил компьютер и увидел сообщение, ожидающее меня.

ТомикБомба: Эй, незнакомец, помнишь меня??! Я хочу суши сегодня. Ты со мной?

Какого черта?

Я думал, что Тина разочаровалась во мне. Это причина, почему я боялся увидеть ее вчера. Я думал, что она собиралась послать меня. И это было бы заслуженно. Или плакать, чтобы разорвать мое сердце в клочья. Я имею в виду, что почти овладел ею, когда она была пьяна. Джентльмены так не поступают. Я воспользовался ей.

Это был лучший поцелуй в моей жизни, но я все равно воспользовался ей.

Мне стыдно за себя. Моя мама воспитывала меня иначе.

Это сообщение не выглядит как, будто она злится на меня. На самом деле звучит так, как будто «старая» Тина просто хочет пообедать с другом.

Динь.

ТомикБомба: Если ты когда-нибудь всплывешь на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, дайте мне знать. Я принесу суши:)

Я не могу подавить смешок и пробегаю рукой по волосам.

Груз, который давил на меня все выходные, падает с плеч.

Я так рад, что она не злится на меня. Хотя она должна. Слава богу, она ведет себя как взрослый человек и делает вид, что ничего не произошло.